Фронтовики против урок

...Война изменила прочно устоявшееся господство блатных в лагер­ных зонах. Большая камера Котласской пересыльной тюрьмы. За­ключенных вывели па оправку, осталось лишь несколько уголовников, притворившихся спящими. Когда все вернулись и обнаружили пропа­жу домашних сухарей и кое-какой одежонки, двое здоровенных сол­дат начали трясти наглых ворюг. Старший блатной, пахан, бросил в бой несколько головорезов, но все они были сброшены с нар мощны­ми кулаками солдата. Второй оберегал его со спины. Здесь требова­лась отвага, отвага особая, не то что на фронте. Черт его знает, откуда блатные доставали на пересылках, в этапных вагонах ножи, но непокорных фраеров они резали исправно. Так было до 1943 года.

...«Крови нахлебались!» — в страхе шептали урки, отступая в угол камеры. Солдаты действительно нахлебались всего и, отрывая доски от нар в бараках пересылки, так охаживали бандитов, что те стремглав бежали к вахте. Эти картины я наблюдал на Печоре, на Воркуте, подобное происходило на Волге, на Колыме, в Средней Азии.

Иными стали побеги из лагерей. Обычно в побег уходили быва­лые воры-рецидивисты. Снабженные свежими ксивами (документа­ми), вольной одеждой, деньгами, они садились в пассажирский поезд и, не страшась погони, покидали лагерные края. Это совершалось без лишнего шума, «не в хипеж», и розыски бежавших обычно ничего не давали. Там, где не было железной дороги, редко кто из блатных отваживался пускаться в путь пешком через тундру. В этих краях один лагерь примыкал к другому, зонам не было конца. Местные жители охотно выдавали беглецов: в онерчекотделе платили за каж­дого пойманного поштучно — столько-то килограммов муки, столько-то метров мануфактуры. Если охранники настигали беглецов неподалеку от лагеря, они пристреливали их на месте и тащили тела на волокушах к вахте. Здесь их, истерзанных овчарками, должны увидеть на утреннем разводе все бригады. Тех беглецов, что успевали уйти далеко, бросали в тундре, отрубив кисти рук — для доклада по начальству. Однако кисти рук — скоропортящееся доказательство, и спустя некоторое время из ГУЛАГа поступило новое указание — дос­тавлять в оперчекотдел уши погибших.

В годы войны побеги участились, из лагерей уходили иногда груп­пами по 10-20 человек, они пробивались на волю с оружием в руках. Это совершали фронтовики во главе с опытными разведчиками да бывшие офицеры. История помнит ряд дерзких побегов послевоенной поры из лагерей Коми АССР, Зауралья, Дальнего Востока. Встрево­женный этим небывалым явлением, Берия обзавелся специальными вертолетами. Настоящие мужчины предпочитали лагерному угасанию гибель в бою. Они заслужили посмертную славу.

Мы, узники запроволочиого Заполярья, с тревогой и надеждой ловили скупые сведения о ходе розысков, праздновали каждую не­удачу оперативников. «С концами», то есть непойманными, уходили бывшие фронтовые разведчики. Эти ребята умели беречь свои уши.

В закрытом архиве ЦК КПСС сохранилась справка за подписью начальника ГУЛАГа комиссара госбезопасности 3 ранга В.Г. Наседки­на о численности совершенных побегов из ИТЛ и колоний и задержа­ниях бежавших.

По данным этой же справки, датированной 18 января 1945 года, среднегодовая численность заключенных составляла в 1942 году 17,6 (семнадцать и шесть десятых) миллиона, что во много раз превышает «рассекреченные» официальные (фальшивые) данные, многократно опубликованные в печати.

Резкое падение числа побегов в 1943 году связано с призывом в армию осужденных по бытовым статьям УК. По той же причине чис­ленность заключенных в 1943 году уменьшилась до 13 миллионов.